Грациано Аричи: «Великие люди — скромные»

Брoдскoгo в Вeнeции знaли?Грaциaнo: «Ну, oн тoгдa ужe «Нoбeля» пoлучил!.. Дoлгo жe oн спит». Нaпримeр, грaф Виндзoр, мoющий нoги нa пляжe; oскaрoнoсный Oрсoн Уэллс, рaзлeгшийся нa зeмлe и снимaющий «Oтeллo»…Нaвeрнoe, в вaшeм дoмe всe в фoтoгрaфияx?Грaциaнo: «Я нeнaвижу вeшaть нa стeны сoбствeнныe рaбoты! Я был eдинствeнным фoтoгрaфoм, кoтoрoму рaзрeшили снимaть нa пoxoрoнax…”«Зeмнaя бoгиня» Сoфи Лoрeн, 1955 гoдФoтo: личный aрxив Грaциaнo AричиВ вaшeй кoллeкции шeстьдeсят тысяч пoртрeтoв, куплeнныx в aгeнтствax. Кaк-тo нa биeннaлe приexaл знaмeнитый aмeрикaнeц Джим Дaйн — oдин из сoздaтeлeй пoп-aртa. Я увидeл у нeгo кoрoбoчку и спрoсил: «A тaм чтo?» Джoн дoстaл кaкoй-тo oчeнь вaжный oрдeн нa лeнтe, взял ee зa крaя и стaл, кaк рeбeнoк, xвaстaть нa кaмeру".A кaк вы пoзнaкoмились с Иoсифoм Брoдским? И eщe кaртины, кoтoрыe мнe дaрят xудoжники».Пoлучaeтся, у вaс пoчти музeй…Грaциaнo: «Дa уж, музeй, a я в нeм — мумия» (Смeeтся.)Случaлoсь, чтoбы пoслe выстaвoк гeрoи прoсили вaс пeрeдaть снимки в сeмeйный aрxив? Я eгo xрaню».Aктeр Aдриaнo Чeлeнтaнo с жeнoй Клaудиeй Мoри, 1964 гoдФoтo: личный aрxив Грaциaнo AричиВы oдним из пeрвыx в мирe пoпытaлись сoздaть элeктрoнный фoтoaрxив, oцифрoвaв кoллeкцию и oткрыв дoступ к интeрнeт-тoргoвлe пoртрeтaми звeзд. Вы рaсскaзывaли, что в итальянских агентствах, где хранились снимки Андрея Тарковского, сотрудники понятия не имели, кто это такой. Он звонил Бродскому в Нью-Йорк и пожаловался: «Никак не могу побеседовать, говорят, Иосиф еще спит. Так бывало очень часто. Купил более семидесяти тысяч негативов, из них шестьдесят тысяч — портреты. Мы встречались с Бродским в четыре разных приезда. (Благодаря Грациано Аричи открытый еще в XVIII веке оперный театр, название которого буквально переводится на русский язык как «Феникс», в очередной раз подтвердил свое название и восстал из пепла, как это уже случалось в его истории. Два часа Маркес рассказывал о своем сыне. После пятнадцати лет работы у меня скопилось около трех-четырех тысяч фотопортретов знаменитостей, и я решил создать архив. Теперь уникальная фотоколлекция — еще и та нить, что связывает сеньора Аричи с его старой Венецией.Хавьер Бардем приехал на Венецианский кинофестиваль, 2000-е годыФото: личный архив Грациано АричиГрациано Аричи: «Меня всегда завораживал творческий процесс — я хотел понять, как рождаются шедевры, а с фотокамерой познакомиться с великими казалось легче. Посмотрите на фотографию Софи Лорен, где она подняла руку и виден пушок небритых волос под мышкой, — я не говорю, что в этом заключается красота, но это такая милая, забавная непосредственность и естественность. Часть своей коллекции я назвал «Невозможные фотографии» — это фото, существование которых я не мог даже вообразить. Стал ходить по городским агентствам, где пылились десятки тысяч негативов, и разыскивать снимки звезд, посещавших Венецию еще во времена моего детства. Надо найти место, где все могло бы храниться в одном собрании. Модное слово „гламур“ в ту эпоху олицетворяли совсем другие мужчины и женщины. Пополнять его новыми экспонатами?Грациано: «Нет. То были дивы из плоти и крови».Ваша семья имела связи с богемой?Грациано: «Отец работал крупье в казино, но ненавидел все эти развлечения, когда люди выбрасывают деньги на ветер…”Чарли Чаплин с женой Уной О'Нил и дочками как обычные туристы гуляют по Венеции, 1963 годФото: личный архив Грациано АричиНу если деньги на ветер выбрасывают звезды, на это интересно посмотреть…Грациано: «Их заведение посещали довольно известные люди, но не знаменитости… (Cмеется.) У отца не было никакого особенного образования, тем не менее он очень интересовался современным искусством: рисовал, водил меня по выставкам. Всего же коллекция насчитывает один миллион фотографий с 1946 года до настоящего времени».На Брижит Бардо можно любоваться бесконечно, 1958 годФото: личный архив Грациано АричиА вам доводилось ребенком встречать на улицах Венеции каких-нибудь кумиров послевоенной эпохи?Грациано: «Я не помню, но, наверное, мог. Мое увлечение — это моя страсть».Вы планируете расширять еще архив? Дайн тогда переживал кризис, в первый же день ему стала звонить жена: узнать, все ли в порядке, как ему с соседом, то есть со мной. Может, не у всех дам были идеально прямые ноги, но это были очень привлекательные особы, без силикона и накачанных губ. Когда в 1996 году театр сгорел и его пришлось восстанавливать восемь долгих лет, реставраторы работали по моим фотографиям. Что вам важнее — искусство или бизнес?Грациано: «В моей коллекции есть фотографии, которые не пользуются спросом у покупателей. Но жить в Венеции — это совсем другое!» Однажды утром я пришел к графу. Когда я был маленьким, к знаменитостям относились проще. Так совпало, что он жил в доме рядом с моей рабочей студией, а я знал хозяина дома, графа. „Налоги“, — подумал я. На снимках видно — Чарли Чаплин спокойно гулял с семьей по площади Сан-Марко, разглядывал архитектуру как обычный турист. Я решил отправить эти кадры в Мадрид, но, поскольку не знал, что написать, просто указал: „Его величеству, королю Испании Хуану Карлосу, во дворец“. Потом перезвонил, и оказалось, что Бродский умер. И я очень переживаю, куда однажды отправится мой архив. Но среди него попадались такие кадры и открытия, что у меня шли мурашки по коже. Это чего-то да стоит!За этот снимок с отцом король Испании Хуан Карлос (справа) был очень благодарен фотографуФото: личный архив Грациано АричиВеликие люди — скромные, они не давят собеседника своим положением, ролью в мире. А может, вы ненароком обнародовали связи, которые не афишировали?Грациано: «У меня было пять фотографий 1948 года, где будущий король Испании Хуан Карлос восьмилетним мальчиком играл в настольный футбол со своим отцом. Однако Грациано будто нарочно развеивает пафос: он пришел на встречу в московское кафе в свитере и шарфе и за чаем целый час рассказывал о подлинной «сладкой жизни». Я перебрал горы фотомусора! Но, вскрыв, прочел: „Сеньор Аричи, вы подарили мне бесконечную радость и оживили самые теплые воспоминания…“ Это было очень душевное письмо от самого короля! — Прим. авт.) Помню, я еще раздавал интервью Би-би-си на правах очевидца пожара: незадолго до происшествия театр нанял маленькую фирму реставрировать старинные фрески, и «мастера» решили «подсушить» изображения огнем — я видел потом, как они убегали из здания.У Аричи есть несколько снимков Хемингуэя, «от которых просто мурашки по коже»Фото: личный архив Грациано АричиНаблюдать за артистами, работая в театре, — одно дело, а как вы уговаривали на съемки приезжих звезд?Грациано: «Нам было интересно знакомиться, между нами происходил своего рода творческий обмен. Например, статьи о живописцах издатели предпочитают иллюстрировать репродукциями, а не лицами художников. Эта коллекция как мой ребенок, а родители всегда волнуются о будущем своих детей. Я снимал все: оперы, балеты. Безусловно, я осознавал их значимость, но никогда не видел в них идолов. У меня есть «секретный» механизм — я могу находить с человеком контакт, общаться через взгляд, даже не сильно владея английским… Когда я узнал, что Габриэль Гарсиа Маркес приехал в Венецию в жюри кинофестиваля и остановился в «Гранд-отеле», я просто позвонил ему в номер и потом вместе с режиссером Джорджем Кьюкором, снимавшим Мэрилин Монро, пришел и постучал в дверь. В двадцать пять лет, отучившись в университете на социолога, я все-таки сменил профессию. Я хотел, чтобы их портреты были не статичные, а живые, с иронией — как сделал бы я сам. Я собрал серию фотографий Хемингуэя, поразительно отражающих мое собственное видение писателя. На снимках известные люди планеты — короли, писатели, художники, актеры — запечатлены в живых, ироничных ситуациях. Через неделю, прямо перед Рождеством, 24 декабря, мне пришло письмо, сплошь уставленное печатями. Вот объектив перехватил влюбленный взгляд Жана Кокто Жану Маре, Брижит Бардо изучает в зеркальце макияж, наследник королевского дома Виндзоров моет ноги на берегу… Дали, Чаплин, Черчилль, Грейс Келли… На фоне таких героев коллекционер удивлен интересом публики к его персоне.Далеко не у каждого за плечами 400-летняя венецианская родословная и звание первого фотографа, избранного членом старинного культурного общества Венеции Ateneo Veneto. Родной дед вкалывал гондольером; отец, работая крупье в казино, с сожалением наблюдал, как развлекающиеся бросают деньги на ветер. Мы не то чтобы поссорились, но он все повторял на разные лады: «Венеция такая красивая!..» — и я наконец вспылил: «Иосиф, ты богат, ты путешествуешь с ручкой и листочком, проводишь здесь месяц — все красиво, здорово! В доме была масса книг, включая Достоевского, Пруста. А знаменитые гости венецианских кинофестивалей и биеннале в отличие от современных были «ближе к народу» и не заслонялись ходячей стеной телохранителей.Кстати, четыре года назад Грациано оставил малую родину, превратившуюся в «аттракцион под открытым небом, непригодный для жизни». Я подписывал с агентствами контракт наподобие абонемента, на определенное число фотографий. Чарли Чаплин, Брижит Бардо, Жан Кокто и другие — в уникальной коллекции снимков известных людей легендарного фотографаБолее сорока лет Грациано Аричи собирает уникальную фотоколлекцию. И Дайн ответил: «Как будто я знаю его всю жизнь!» А мы были знакомы всего-то три часа! Мне показалось очень странным, что художника такого направления заинтересовала культура Венеции, мы договорились провести вместе пять дней. Кстати, это отец внушал мне, чтобы я занимался в жизни именно тем, что люблю».Вы ведь начинали, если не ошибаюсь, как театральный фотограф?Грациано: «Да, я двадцать один год проработал в главном театре Венеции «Ла Фениче». Фотографией я увлекался со школы, но тогда не было денег для регулярных занятий: пленка, проявка, печать стоили очень дорого. Как-то писатель Владимир Сорокин, приехав ко мне в гости в Венецию и увидев коллекцию, сказал: „Этот архив должен находиться в Москве!“ Но такое предприятие потребует много времени и денег, а я небогат».Тогда остается только сфотографировать какого-нибудь русского олигарха…Грациано: (Смеется.) «Даже если я встречу кого-нибудь, кто согласился бы дать мне очень много денег, в договоре все равно пропишу: архив никогда не может быть разделен».коллекция, интервью, хавьер бардем, чарли чаплин, софи лорен, грациано аричи И, перебрав всю съемку, Бродский заявил: «Ты коммунист». Но я все равно собирал их фотопортреты. Планировалась совместная книга о Венеции: Иосифу очень нравилась Венеция дожей, Венеция умирающая, а я видел и показывал в своих фотографиях кризис, который переживал город. Исключение составляют портреты, где герои оставили мне свои надписи. Помню комнату Джона Кейджа, которого критики называли одним из самых влиятельных американских композиторов ХХ века, — в ней еле-еле помещались два человека: если один стоял, другому надо было садиться на кровать. Как все происходило: вы брали с утра термос и бутерброды, уходили на целый день перебирать негативы, и так продолжалось месяцы и годы?Грациано: «В общем, да.